Сборник стихов Без цветов. Открывается долго ((Кресс Александр

Сборник стихов Без цветов. Открывается долго
Кресс Александр



https://stihi.ru/2008/05/04/3994 (на авторской стрнце ссылка недоступна)





      БЕЗ ЦВЕТОВ
___________

В данный момент мне почему-то сложно излагать свою автобиографию или сколько-нибудь рассказывать о себе. Предлагаемую на этом диске книгу думаю как сейчас назвать, когда ещё раньше брезжили какие-то варианты. В данный момент приходит на ум название «БЕЗ ЦВЕТОВ». На некоторое время так и оставлю. Времена года в данной книге не последовательны, смешаны. Пусть это Вас не отвлекает. У меня для начала есть не очень маленький материал, чтобы начать второй диск (вторую книгу) с вводом в поэзию мировых философов, литературы, искусства, традиций народов. Это очень сложная задача, если у меня хватит времени и сил. Наверное, каждый думающий человек, каждый художник понимает, что для осуществления определённого плана действий нужны целые века, но, к сожалению, жизнь человеческая весьма ограничена со всеми вытекающими из этой ограниченности последствиями. Прошу у Вас не доверять какому-либо словесному материалу, якобы исходящему от меня, кроме этих мыслей и стихов пусть даже с их недостатками. Извините, если где-то ощутите сбои. Меня очень легко поправить. У меня нету времени снова проверять написанные стихи, не успеваю поправлять, так как ждёт следующий материал. Может быть Время всё поправит. Возможно, что в будущем будет очень быстрое выстраивание безошибочного смыслового материала всех философско-поэтических школ с дополнением упущенного и исправлением. Всего Вам наилучшего.
(Сентябрь 2007г.)

      БЕЗ ЦВЕТОВ
___________


СУГРОБЫ

Сугробы. Нет в мире важнее
Сугробов. Над ними покой.
И мнить невозможно сильнее
Сугробов. Проснёшься порой.

Проснёшься порой и не вспомнишь
Когда уходили поля.
И только сугробы припомнишь,
Совсем никуда не идя.

Сугробы. И только сугробы.
И только падение вниз
Унылых галактик. Трущобы
Заснежены, словно каприз.

И кто-то прошёл незаметно,
Корона мерцала во мгле.
Сугробы лежат безответно
В забытой и вечной вине.

Нет мудрости, есть расставанье
Со всем, что уходит в себя.
И дальнее света мерцанье
Бросит алмазы в поля.

Пойдём по сугробам. Так странно,
Что есть поглощенье—идти.
Но словно бы даже спонтанно
Нельзя и сугробы спасти.
2007

ИСТОК ПРОЗРАЧЕН

Исток прозрачен. Ничего не исчезает.
Иначе не был бы прозрачен и исток.
Это как утро за стеклом. И жизнь встречает
Себя внутри, выравнивая прок.

А разве утренний эфир не так прозрачен?
Ах, как всё чисто. Только не унять
Той эфемерности, где ранний цвет удачен
И невозможно проку предстоять.

Нет пожаления* истока к чистоте
Безбрежной юности, открытой очагам.
Внутри так лихо, если бы не те
Забвения представились очам.

Очам пустыни безконечного паденья
В ту высоту, где счастья не избыть.
И так пустыня входит в исцеленья
И хочет незапамятно тужить.

Все при себе. Однако что-то будет,
Когда помоются пустыни в небесах.
Разве отчаянием ведения судят,
В беззрачных растворяясь очесах?
2007
*Именно пожаления.

ВСЁ БЕЗ КРАЯ

Всё без края: и всякое мненье,
И возможность забыть про ничто,
И возможность не верить в крушенье,
Сознавать всегда что-то не то.

Одинаково всё. Только вот
Распаховывать* даль не придётся.
Даль сама в паутинку войдёт
И навечно Храм обретётся.

Когда сил нет, природа молчит.
Ах, зачем же идти ей в круженье?
Под морозы ли странник тужит,
Если сил нет, а только сомненье?

Лёгкий призрак восшествий напрасен,
Никого чтобы не отразить.
Навлекательный остров согласен
Себя в сумрачной теме открыть.
2007
*Распаховывать

ПРИНЕСЁТ ЭДЕЛЬВЕЙС

Везде звёзды горят. Так легко
Небу быть необъятным в себе.
Но как жаль, что уже высоко
Не придётся идти по судьбе.

По судьбе не придётся идти
Даже небу пред ясностью грёз,
Потому что решило уйти
Небо в мнимые действия гроз.

Пассажиры совсем уж другие
Полетят в неосознанный рейс
И наития им дорогие
Принесёт над собой эдельвейс.

И каким-то чудом те грозы
Перестанут в сознанье входить
Неба умного. И курьёзы
Пассажиры почтут исключить.
2007

НАВЕРНОЕ, ВРЕМЯ УСНУЛО

А готово ли время? Всегда
Невозможно понять этот миг.
Невозможно понять никогда
Почему этот мир не постиг.

В то же время поют дисциплины.
Пела мать. Это так суждено.
Только вечная дума из глины
Вновь не вылепит то же звено.

И аллеи прямая спокойность
Приведёт в Ботанический Сад.
Ах, инертно почиет пристойность
И цветов неосознанный ряд.

Да, наверное, время уснуло
И, наверное, русло не в нём
Себя над вселенной вернуло
В хрустальный, неведомый дом.
2007

НАЗОВИ ПИСЬМО К ЛЮБВИ

Назови письмо к любви.
Оно будет неумелым.
Храмы строят на крови.
Знанье кажется несмелым.

Потому что навсегда
Что-то вещее встречает
Неземные города
И письмо вдруг улетает.

Как письмо к любви назвать?
Так и есть: Письмо к любви.
Оно названо. Призвать
Невозможно, не зови.

Назови, не призывая,
Своё странное письмо.
И уйдёшь ты, забывая
Назначенье заодно.

Так темно порою. Всё же
Помни небо и покой.
Это Эхо там не гложет—
За потерянной мечтой.

Это Эхо. Заунывно
В нём хрустальная любовь
Затаится. И наивно
Будет радоваться вновь.
2007

ВОКРУГ ВСЕЛЕННОЙ—РОЗОЧКИ

Вокруг Вселенной—розочки. Над ними—
Невнятное смятенье пустоты
Великой Пустоши. Стезями золотыми
Рапсодия коснётся высоты.

Ну что же, безымянное начало,
Пожалуй, прихоть мира превзойдёт.
Но мнит о безысходном запоздало
Какая-то из розочек и ждёт.

Дождётся ль розочка тщеты изнеможенья?
Пожалуй, ей себя не потерять.
Но потеряется иллюзия томленья,
Чтоб путь над небесами повторять.

Чрез много вечностей обычная забота
От розочек покажется теплом
Отрадной юности цариц. И даже нота
Каждая прольётся о земном.
2007

НАСТУПИЛА ПОРА ЗОЛОТАЯ

Наступила пора золотая,
Где-то клёнов горит красный цвет.
Всё же, что-то в ней не узнавая,
Небо ищет томленью ответ

Постоянно опавшие листья
В новом круге волнуют детей
И волнение проблеском длится,
Уводя иногда матерей.

Наступила пора золотая,
Золотая пора не ждала
Своей лёгкости, но, увядая,
Все оттенки к печали звала.

Обветшавшая изгородь слышит
От берёзы последний урок.
Что-то хрупкое осенью движет—
Самый робкий на горе намёк.

Не имеет значения вялость
Свежих отблесков чуткой листвы.
Это золото—словно усталость,
Просветлённая грустью молвы.

И, листая осенние чувства,
Час огней ничего не сказал
О наплывах заботы искусства,
Когда мягкой прохладе внимал.
2006

К СТРАНЕ АЛТАРИИ

Пространство возникло из тленья
Погасшей природы глубин
Как некое смыслов горенье
Над вещим единством стремнин.

Пространство из тленья не может
Эфиром тщеты возникать,
Но если понятие гложет,
То тление нужно понять.

Пространство не мыслится высью,
Но неким просторным умом
Космической Сферы. Исчислит
Она бытие об Одном.

И когда темнота покрывает
То сияние, где нету струн,
Почему-то пространство растает
В начертании призрачных рун.

И Алтария будет Страною
Принадлежности к Чистым Умам.
У Алтарии склонность к покою
И покорность Извечным Чертам.
2007

ПРОПАСТЬ ЦВЕТЕНИЯ

Весна ли временна? Наитие ли скажет
Небытие что можно исчерпать?
Только сомнение на линию укажет,
Чтобы её бездонно потерять.

И думать ли о неге приобщенья
К Весне, когда цветущая земля
Вошла в собезначальность сокрушенья,
О временных потерях не моля?

Листая лёгкие мгновения утраты,
Минуты в безусловность перейдут
Небытия. Весны извечной даты
Фиалки в непричастности найдут.

Счастлив, кто крепок, не чувствуя пути,
Не сознавая отрешённости во вне.
И невозможно в пропасть перейти
Тому, что не бывало в глубине.

Пропасть цветения такая неземная,
Что невозможно ею дорожить.
И вешние протоки, ускользая,
Не будут о вневременном тужить.

БожЕствующих прихотей отрада
Присуща неизбывной высоте
Бездонности. Поэтому не надо
Грустить Весне о странной маете.
2007

НЕВЕДОМОМУ ИСТОКУ

Стенание - на что оно укажет -
Стенание потерянных глубин?
Глубины бытия уже не скажут
Зачем Ты навсегда уже Один.

Ты навсегда уже Один, Исток Без Мысли.
Глубины перестали уже быть.
И не войти в Неведомое высью
Тем, кому хотелось бы любить.

Не Исключение Неведомое, нет,
Не Слово, Обозначившее Дрожь,
Не Имя, Воплощающее Свет,
Не Дума, О Которой Мир Хорош.

И Не Неведомое. Это ли читать,
Саму Бездонность Чувства отрицая?
Не говорить уже и не молчать
Тебе, Неведомое, Душу исключая.
2007

ЭХО СЕРДЦА ПРИРОДЫ

Только вечно ложись. Ничего
Не доказывай. Ласковый цвет
Всех сияний уйдёт от всего,
Поглощая последний след.

Только вечно ложись. Тебя ждут
Твоей вечности мнимой друзья.
Они робко тебя берегут,
Почему-то всегда уходя.

Только вечно ложись. И не жди
Упоения льдом. Ибо ночь
Ниспошлёт по деревьям дожди
И тебе уж не смогут помочь.

Неизбывна последняя грусть,
Быль земная над кромкой воды.
Где-то кромка воды. Ну и пусть
Размываются жизни следы.

Ничего не исчерпывай. Миг
Идёт Эхом беззвучным в ночи,
Эхом сердца природы. Поник
Ты, теряя раздумья ключи.
2007

СЛОВА БУДУТ ПЛАКАТЬ

Слушай даль. Всегда будет казаться,
Что она сформирует покой.
И слова будут плакать, теряться,
Чтобы каждый был в русле не свой.

Слушай даль, она чем-то поможет,
Чтобы сон в покаянье вошёл
Перед всею Землёю. Не сможет
Даль подумать, что кто-то ушёл.

Были всходы и были низовья
О тех всходах, чтоб даль отразить.
Вот она, словно у изголовья
Твоего, хочет Землю вместить.

Дорогие слова, вам признанье,
Потому что их даль заберёт
В невесомое боли преданье
И потом их никто не найдёт.
2007

РАЗВЕ МОЖНО ЗНАТЬ?

Все вечности не смогут устоять
Перед падением в созвездья лепестка
Белой ромашки. Разве можно знать
Насколько поглощённость высока?

Все вечности не могут убеждаться
В покорности Извечной Пустоты,
Но смогут в лепесточке потеряться,
Не зная для чего они просты.
2007

НАВСЕГДА

Были сны, были яркие тени.
Кто-то лампу в ночи погасил
И пропали ступени, ступени,
Я салазки из рук упустил.

И помчались—кривая дорога—
В ночь, куда единились столбы.
Лишь огни замерцали немного,
Кто-то вышел из древней избы,

Посмотрел—всё утихло навеки.
Лампа, лампа исчезла с окна.
И закрылись усталые веки,
И взошла над землёю луна.
2007

НЕ УЙТИ

В продолжении тонущих стёкол
Сонм огней и душистость ветров,
А над зданием замкнутых окон
Безпокойное эхо шагов.

Не уйду ли в безпечность видений
За широкую белую дверь?
Не оставлю ли в стенах сомнений,
А в душе слово вечное «верь»?

«Верь», - колышется ветка ночная,
Погружаясь во мглу синевы.
«Верь», - река где-то дремлет живая
За печалью осенней листвы.

Но слабею от тусклого света,
От фонарных огней на стекле.
И сквозь сон ожидаю рассвета,
И уйти не могу, - я во тьме.
2007

В ПУСТОТЕ ОБЪЕКТИВНЫЙ ПОСОХ

В пустоте объективный посох,
В пустоте есть забвенья туман.
И в неявных иллюзий вопросах
Посох времени небом был дан.

В пустоте объективный посох,
В ней бездействия брезжат миры
Несказанные. И в откосах
Призмы вечности—холод поры.

Вот великая пустошь наитий
Тех безвременных черт бытия,
Где не образ, не бремя открытий
И отсутствует в ней колея.

Всё же посохом эра на ней
Колею бытия начертала,
Словно лУку ответственных дней,
Когда участь ничья не стонала.

Возникала тогда радость чты,*
Погранома тогда растворялась.
Да, отсутствие крайней черты.
И гадательность тоже терялась.

Но неясность—основа творенья,
Когда в нём чистоты не найти,
А найти лишь иллюзию зренья,
Чтоб в забвение после уйти.

И за крайней чертой ничего
Вовсе нет, вовсе не существует.
Посох эры за гранью всего
Не представится, не продиктует.
2005
*Чта—сфера почитания.

И БУДЕМ РОЖДАТЬСЯ И ТЛЕТЬ

Я научился у осени
Простой, неизбывной печали.
Прозрачной, туманною просинью
Подёрнуты светлые дали.

Я у листвы научился
Во всём доверяться земле.
Покорностью тлен озарился
На блёклой, прохладной траве.

И даже, когда расставались,
Я тайну прощенья узнал:
Из тлена они улыбались—
Те листья, которых так ждал.

Так ждал этой лёгкой поры.
И вот дерева отшумели.
И молоды мы, и стары,
С природой рождались и тлели.

И будем рождаться и тлеть
В своей неизбывной печали,
Ведь надобно нам отшуметь,
Чтоб просветленье узнали.

И глядя как златом чудесным
Охвачены клёны, берёзы,
Волнуешься робко. Уместным
Наитием кажутся слёзы.
2005

ВЕЗДЕ ТОЛЬКО БУДЕТ ПОКОЙ

Ах, как же всего было много
В сознании вечных пустот,
В них каждая тленья дорога
В одну неизбывность ведёт.

И эта полей неизбывность,
И отдых лучей на меже
Рождают объятий пассивность
В земной и небесной душе.

И то, что так свойственно в мире,
Уходит в извечный покой.
Да, это точно, в эфире
Не будет юдоли земной.

Да, это точно, шло время.
Дремал на ночлеге пастух,
Его безымянное бремя—
Стог сена. День жизни потух.

Везде только будет покой,
Покой только будет везде.
Проснётся пастух над рекой
И отразится в воде.

И голые вздохи берёзы
Ему померещатся вдруг
И упадут его слёзы
В берёзы печальный испуг.

И солнечный диск станет ясен,
Не потому, что он есть,
А потому что подвластен,
Когда есть померкшая весть.

Померкшая весть—это призма
Тумана грядущих эпох
И странная даже харизма,
Берёзы вместившая вздох.

Неясен исток продолженья,
Но всё же он есть далеко.
И преломление тленья
В призме почиет легко.

Хрустальная призма тумана
И блеска ушедшей земли
Не вынесет радость из стана,
Где землю огнём обожгли.

Вода; только будет вода
И будут её отраженья
Грустить о былом иногда
Из тьмы глубины сокрушенья.

Иллюзия вечной вселенной
В себя же саму упадёт
И снова вернётся нетленной
Гаммой. Ничто не грядёт.

Нет, что-то грядёт, ибо радость
Не в ритме забвения дней,
А в том, что земная усталость
Станет, скорее, ничьей.
2005

ВЕТОЧКАМ

Веточки, жаль, что вы только
Себя не имели ввиду,
Жаль, что не знали насколько
Чувствовать сердцем страду.

Сердце деревьев ли ваше
Всегда без сознанья молчит?
Нет, что же может быть краше,
Когда и оно говорит?

Веточки, вы забежите
Куда-то вперёд, за родник
И там отрешённо глядите
Как месяц над вами поник.

Веточки, разве ли встретит
Вас Золотая Звезда?
Да, и она вас заметит,
Чтобы обнять навсегда.
2007

НЕТ РАСХОЖДЕНИЙ МЕЖДУ КУПОЛАМИ

Нет расхождений между куполами,
В Птичьем Отряде Птицы это зрят.
И осенят Они высокими крылами
Свет куполов, а после улетят.

Свет разольётся по Вселенной. И печаль,
Как сень, уйдёт в несметное сиянье.
Природа станет светиться, как вуаль,
В прозрачности, которая—преданье.

Нет расхождений между куполами,
Они вздымаются единством в высоту
И Русь Заветная мечтает временами
Единую постигнуть Красоту.

И в землю мёд течёт из поднебесья,
Планета выросла до крайности высот
Эфирным телом. Грёзами полесья
И океания мечтает и живёт.

Как паруса великих кораблей,
Раскрывается строительство над нами
И Русь сияет образом церквей.
Нет расхождений между куполами.

А на Земле Прелестной всходы краше,
Мидгард—название славянское её.
Бог Дух без разрушенья перепашет
Мидгард. Распределится бытиё.
2007

СЕРДЦЕ СОЛНЦА ВСЁ СКРОЕТ

Сердце Солнца всё скроет. Пора—
Уже та, чтобы не насладиться.
Насладилось ли Солнце вчера,
Когда хочет сегодня напиться?

Но у Солнца печаль не забрать.
И его ли манит наслажденье?
Верхний День не захочет читать
Его терпкое изнеможенье.

Свет прощальный как будто неясен,—
Это сердце скрывает печаль,
Сердце Солнца. Зачем не согласен
Свет прощальный покинуть вуаль?

Вуаль чья-то вдали от сиянья.
Это вечности ли документ?
Мир молочный детей из роптанья
Извлечёт для себя постамент.

Сердце Солнца всё скроет. Однако
Навек войны отторгнет оно.
Расцветёт под сияния знаком
То, чему расцвести решено.
2007

УПАДЁТ ЛЕПЕСТОК В НЕИЗБЕЖНОСТЬ

Упадёт лепесток в неизбежность
Высоты осознания той
Некой вечной любви. И вся нежность
Той любви покорит высотой.

Кто предложит «Живите тонко»?
Кто-то чутким сердцам предложил.
Нет того, что порадует звонко
Чьи-то души, когда нет светил.

Проявление—в этом ли суть?
В высоте ли прекрасного строя?
Как же в тайну её заглянуть—
Высоты, где истоки покоя?

Тайну ум не постигнет, пока
Не увидит блаженного ритма.
Потому красота высока
Недоступностью. Кстати и рифма.

Только знаете что, покоритесь
Лепестку безысходных теней.
Не возносится больше и витязь—
И Айвенго не помнит огней.
2006

В НОВОМ СВЕТЕ КРИНИЦЫ

Когда вышли на всходы, то между
Родниками явилась криница.
КОпань мелкая, сбросив одежду,
Предложила Пресущим напиться.

И Пресущих Энергий Сиянья
Словно виделись Преображеньем
Той Криницы. В одежду блистанья
Облачилась Криница. Вхожденьем

В Воды Света Свет преобразили
Существа Пренебесных Умов.
Озарением чудным проплыли
Лучезарных сплетенья венков.

Озаренья умножились Воды
И вселенные произросли
В Новом Свете Криницы. И Всходы
Стали Новым Пределом Земли.

Чистых Знаков Природы Блаженство
Словно Сущность Пресущую зрит,
Не явление, а Совершенство
Безымянного Свойства и чтит.

Только Крайний В Иллюзии Сущий
Без Предела Себя сознаёт
Над Собой, исступая в Идущий
Мрак БожЕствующий и не ждёт.

Сверхпричине ли ждать покаянья
От покинутых хат серебра,
Где оклады при Образе Знанья
Забывали, что были вчера?
2007

УХОДИШЬ В СЛОВА

Первым делом, конечно, тебе
Вдруг укажут как быть в Небесах,
Орхидея. И ты в наготе
Найдёшь свой изумительный прах.

Ты уходишь в слова и встречаешь,
Что в них вовсе совсем уж не та,
Ибо чутко себя в них теряешь,
Когда кажется мнимой черта.

Ах, понятно, что ласка в мечте,
Ласка Неба к своей орхидее,
Когда та расцвела в красоте,
Подчиняясь невнятной затее.
2007

ЖИВЫЕ ВСЕГДА ПЛАЧУТ

Когда мы уходили в безбрежность
Осознания странных ночей,
Мы не знали, что есть ещё нежность,
Что молчать может где-то ручей.

Когда мы себя не сознавали,
Почему-то смеялся тростник.
А потом мы зачем-то рыдали,
Чтоб никто к нам совсем не приник.

Когда мы забывали безбрежность,
То казалось, что нету стыда,
Что напрасной была безмятежность,
Что не плакали мы никогда.

Когда мы незаметно любили,
Тогда плакали не обо всём,
А потом в глубину уходили,
Чтоб совсем не остаться ни в чём.

Мы срывались, когда не хотели
Плакать так, как никто не сказал.
А потом над вселенной летели,
Где никто никогда не искал.

Когда плакать и плакать хотелось,
Запрещали себе говорить
Понарошку, чтоб вовсе не спелось
Нам о том, что возможно забыть.

Когда нас забывали родные,
Каждый был заключён сам в себя.
Так бывало со всеми. Живые
Всегда плачут, зачем-то любя.
2007

ЧТОБЫ ВСЕМ ОБЛАДАТЬ

До конца безконечности звёзды
Почему-то о чём-то молчат.
Почему-то становится поздно
Замечать, что они лишь дрожат.

До конца безконечности судьбы
Неизвестны. И их ли читать?
Ах, бездействие горя вернуть бы,
Чтоб Вселенной всегда отдыхать.

До конца безконечности можно
Единицу Всего не понять.
Но возможно постичь осторожно,
Что дано ещё что-то познать.

И за край безконечности выйдя,
Умозрение можно терять,
Потому что никто не обидит
Никого, чтобы всем обладать.
2007

ЕСТЬ СЛОВА БЕЗ ПРИЧАЛА

Есть слова без причала; они
Забывают где им нужно быть,
Даже если они, как огни
Очищающие, чтоб дарить.

И они непонятны бывают,
В смысле том, что совсем не хотят
Ничего утверждать. А растают
Там, где птицы зачем-то летят.

Есть слова как причалы. И те,
Те слова привлекают к себе
Корабли многих судеб. Мечте
Они свойственны, как и мольбе.

Но мольба эта—общая, многих,
Тех людей, кои думать хотят
Только вместе. В наитиях строгих
Те слова очень многие чтят.

Есть слова никакие. Они
Не нужны, их не нужно хранить
В каждой участи. Разве ли дни
Позабудут себя изменить?

Есть слова как пустыни. Всегда
Те слова увлекают в себя,
Оставляют во мгле города,
В глубину тех пустынь уходя.

И Марии Египетской голос
Мог бы их где-то восстановить.
Только больше не радует колос,
Если их невозможно забыть.

Мало ль слов существует на свете?
Все они—из покорных глубин,
Те, которые тонут в ответе
За печаль покорённых вершин.

По пути не укажешь как падать.
Потому-то слова не идут,
А покоятся, чтобы поплакать
Над бездействием прочных минут.
2007

ДОЖДЬ СРЕДОСТЕНЬЕ ОМОЕТ

Тихо, как память, пройдёт
Стези неземной начертанье.
И глубину уведёт
Странное чувства роптанье.

Чувство Вселенной укроет
Слёзы простых матерей.
Дождь средостенье омоет
Ради стенанья детей.
2006

ДА, КАЗАЛОСЬ БЫ, ВСЁ ЗАМЕРЗАЛО

Белый снег, белый снег, белый снег,
Путь на белом ума воплощенья
Той эпохи, где лёгкость утех
Мягко веет в границах паренья.

Белый снег воплощенья снежинок,
Распустивших энергий узоры
В тайне времени, где без запинок,
Как покровы, легли разговоры.

Белый снег нерушимый, глобальный,
Как глобальна вся участь небес
И всех звёздочек. Только детальный
Не окончится вовсе процесс.

Да, казалось бы, всё замерзало.
Только сколько же нужно вниманья,
Чтобы чистым легло покрывало
На кровать бытия, состраданья.
2006

КАК ХРУПКО В СТРАНЕ БЕЗЗАВЕТНОЙ

Разве холод даёт заключенье?
Заключенье ничто не даёт.
Может быть только некое мненье
Ограниченных рамок, где лёд.

Вот пределы минут, они Уже,
Чем пределы часов, часы—дней,
Но не больше. Поэтому дружен
Отвлечённый мотив для огней.

Только вот есть и благословенье
Вездесущей Причины Всего
Необъятного. Вещее зренье
Той Причины грустит оттого.

Белой Радуги слово летело.
Перестроится некий налёт
На всё чистое. Слово хотело
Отойти на мгновенье вперёд.

Ах, как хрупко в Стране Беззаветной
И как чище и как светло.
Как это так?! Но сюжетной
Истории не повезло.
2007

ПРОСТО ЗВЁЗДЫ ШУМЕЛИ

Сделай час, Меркурий. Планета
К Солнцу первая ты. Начни
Создавать удаленье сюжета
Притяжения в Вечные Дни.

«В День Последний идём», - ответит.
Но ей меньше ста дней лететь
Вкруг Солнца. Но так в эстафете
Венере возможно зреть.

Просто звёзды шумели. И смысл
Начинанья—всё небо. И первый
Близится час. И навис
Купол на звёздные нервы.

Каплет вершин облученье,
Чтоб жизни планеты родить.
Так вот всегда—проясненье
В материи, чтобы ей быть.

Исступает вовне из Себя
Исступивший Своей Высотой
Пресущественный. Только любя
Возможно постичь Домострой.

План понятный—не суета.
Суета—заблуждение дум.
И читая забвенье с листа,
Осмысляет себя звёздный шум.
2007

В ТЕРПИГОРЬЕ У ОЗЕРА МСТИНО

С мостков созерцаю прозрачную мглу,
Серебряный свет облаков,
Волн прибегающих слышу молву
Вдоль травной каймы берегов.

Всё в сумрачной дымке весенней прохлады,
Печальная ива склонилась к воде.
Сердце исполнено ясной отрады.
Порывисто чайка летит в высоте.

Иду по тропинке вдоль берега узкой,
По прошлогодней листве,
То поднимаюсь, то следую спуском,
Внимая угрюмой волне.

И за осиной от ветра укрылся,
Чтоб глубже проникнуться встречей
С родимой природой. Душой притаился.
Шум листьев весенних привечу.

И пенятся волны, о брег ударяясь,
Одна настигая другую.
А редкостность встреч – несказанная радость,
В которой зачем-то тоскую.
1995